Вопрос о мед помощи и техногенном происхождении галлюцинаций из жалобы. что посоветуете.

Апелляционная жалоба на решение от 09/04/2024 года судьи Мальцевой О.Н. Октябрьского районного суда города Тамбова (написано от имени Акимова и поддержано представителем).

Районный суд отказал в удовлетворении иска, с чем я не согласен.
В решении неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела. Так, среди прочего (это указано ниже), установление диагноза зависит от выявления дистанционного воздействия на меня, однако мер для его выявления и изучения предпринято не было, мои просьбы к ответчикам и суду о привлечении специалистов, имеющих познания в этом вопросе, были проигнорированы.
Отсюда и недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела. Это касается также отказа суда в полном учете требований к моему лечению. А отсюда и несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела.
Прошу областной суд решение отменить и удовлетворить соответствующие основные требования моего иска, а в части исследования техногенного воздействия и сопутствующих проблем направить дело на новое рассмотрение в тот же суд в соответствии со статьями 330 (часть 1, пункты 1-3) ГПК РФ и в нарушение районным судом статьи 195 ГПК РФ на основе следующего:
В деле имеется заключение экспертов по оказанным мне психиатрической помощи и лечению, определению диагноза. Однако эти эксперты дали превратную, неполную картину в исследованиях и выводах заключения, частный момент моего лечения не исследовался, кроме выводов для общего случая.
1. Неправильность лечения и то, что не оценивает экспертиза, в том, что:
1.1. Согласно инструкции (л. д.) по применению препарата «галоперидол деканоат», зарегистрированной Минздравом, необходим регулярный контроль функции печени и картины крови при его использовании для лечения (цитирую особые указания л. д. абзац 3 сверху: «при длительном лечении необходим регулярный контроль функции печени и картины крови»). Я об этом писал в иске, но ответчик и эксперты не привели доказательств, что такой контроль, при приеме галоперидола годами, осуществлялся в отношении меня. Это же относится и к другим пациентам. А бесконтрольность со стороны и других ответчиков за этим – это их виновное бездействие.
1.2. Также в этой инструкции говорится в разделе «побочные эффекты» о страхах (л. д. абзац 4 снизу), о снижении потенции (л. д. абзац 1 сверху) при приеме галоперидола.
1.2.1. Так в результате страхов и мистификаций от слуховых галлюцинаций в 2014 году я предпринял попытку суицида (выбросился с 4-го этажа, поскольку меня заставили поверить в то, что я могу под воздействием причинить вред близким). Повторение такого мало вероятно, но такая опасность сохраняется. Однако, препаратов, купирующих страхи и тревожность, мне не назначалось как до, так и после этого при моих жалобах психиатрам (последнее не опровергнуто ответчиком и заключением экспертов).
1.2.2. Я заявлял участковому психиатру о том, что у меня развилась импотенция от галоперидола, что я не смогу иметь детей. Однако, эти сведения не вносились в медкарту (не внесены они и после заявления иска) и меня ответчик не направлял на прием к сексологу (врач сексолог должен быть в штате в психдиспансере ответчика, но его там нет, нет подобного врача и в облполиклинике, как и в обычной, как и в нашей области (в чём вина и другого ответчика управления здравоохранения)). Если бы был сексолог, то он мог предложить психиатрам пересмотреть применяемое ко мне лечение нейролептиками. Это означает неисключаемую неправильность лечения галоперидолом и другими нейролептиками, не установленную по вине ответчика, в чем само по себе неправильность лечения без консультаций с сексологом. Я просил суд признать незаконным применение психбольницей ко мне нейролептиков, длительный прием которых ведет к постепенной медицинской стерилизации, при отсутствии моего согласия на это в соответствии с требованием статьи 57 закона об основах охраны здоровья, но стерилизация нейролептиками продолжается под угрозой принудительной госпитализации в психбольницу при отказе от инъекций препарата (что и происходило несколько раз).
1.3. Кроме того, мне отказали в высокотехнологичной медпомощи, поскольку не предоставили консультаций специалистов по техногенному дистанционному воздействию, не приняли мер к организации исследований ими воздействия на меня, что влияет на установление правильного диагноза не такого, как сейчас.
***Я не просто так обращаюсь в государственные органы, в суд, хочу установления правильного диагноза, устранения воздействия, у меня не простая ситуация со здоровьем при угрозе жизни, поскольку воздействие меня достало. Оно временами создает впечатление страха, предвкушение чего-то плохого, и длится это 1,5-2 часа. Перед сном мне по часу, полтора голоса на мозг через галлюцинации говорят скабрезности и матерные слова (это может быть применением «научного» мата при нейролингвистическом программировании). Есть и другое, нелегко переносимое, воздействие. Надеюсь на помощь Вашу через правильное решение.
2. По поводу диагноза.
2.1. Предварительный диагноз «шизофрения» был установлен мне ответчиком при первом посещении только с моих слов, при этом доказательства того, что в отношении меня осуществляется техногенное воздействие (доказательства воздействия в пункте 3 и далее), были истолкованы как мой сопутствующий, «подтверждающий» заболевание, бред. Специалисты по воздействиям не привлекались после моих неоднократных просьб.
2.2. Это в корне неправильно. Поскольку психиатр не является специалистом по воздействиям, не изучает, не определяет их (о компетенции психиатров в связи с этим ответ института психиатрии л. д.), и при «определении» моего так называемого бреда сам несет бред. Так в том же ответе института психиатрии (л. д.) говорится, что галлюцинации не могут происходить от техногенного воздействия (но это бред). Тогда как известно об оружии России, вызывающем галлюцинации от своего воздействия (статьи об этом л. д.). Еще раньше в 2002 году в Музее Науки Лондона выставили 5-ти миллиметровый чип (статья об этом л. д.), вмонтированный в зуб, который через зуб, челюсть, ушной нерв передает речь, мелодии (аналог вызывания слуховых галлюцинаций воздействием чипа). Это разработка студентов. А что говорить о чипах из закрытых, секретных разработок уже не студентов?
***(В настоящее время изобретен материал, который становится толще при растягивании, ранее же утверждение о том, что материал при растягивании может утолщаться, считалось бы бредом…)
2.3. Я утверждаю, что меня обстреляли капсулированными чипами (так называемая «умная пыль») размером порядка 100 микрометров близкого к толщине волоса, которые способны передавать галлюцинации (я слышу голоса женские мозгом). Мне эти чипы не вмонтированы в зуб как чип – разработка студентов, они мне отстреляны в голову, челюсть. Оттуда, через челюсть, далее через ушной нерв я слышу их воздействие. Так в прессе сообщается о 4-х микрометровом чипе – радиопередатчике как самом маленьком из известных (статья об этом прилагается). Но есть и наночипы в тысячу раз меньше последнего, а что уж говорить о секретных разработках. В 100 микрометровом капсулированном чипе можно расположить 10 и более (за счет длины) радиоприемников, передатчиков, анализаторов мыслей, а одно изделие и подавно. Таких чипов мне в голову и тело было отстреляно сотни.
2.4. Кроме того, ответы департаментов нескольких министерств (л. д.) подтверждают то, что к приводимой мной информации о воздействии относятся серьезно (Это неким образом подтверждает предварительный диагноз «техногенное воздействие». И как же без предварительного диагноза для дальнейшего исследования и его проверки: что ищем? – воздействие! какой вопрос обсуждается? – воздействие). Так что предварительный диагноз де факто есть, но не воспринимается ответчиками и судом. Не может же предварительный диагноз устанавливаться более 15 лет с одновременным препятствованием психиатрами в изучении вопроса?
2.5. Требуем подтверждения предварительного диагноза «дистанционное воздействие» с его установлением именно областным судом в определении с продолжением исследований по его окончательной проверке в связи с 15-тилетним саботажем процесса психиатрами как неспециалистами в этом вопросе.
3. Предыстория вопроса воздействия (не бредовые свидетельства и логичный вывод):
3.1. В 20-х числах декабря 2004 года я находился в одиночной камере колонии. В один из вечеров после 19-00 меня обстреляли частицами (предположительно из аналога пучкового оружия для более крупных частиц) через отверстие в потолке камеры. Обстрел носил болевой характер и продолжался несколько часов. Частицы впивались в голову и тело (болела голова, нагревались места обстрела). Какого они были размера и что из себя представляли, я не видел. Предположительно можно говорить о размере частиц, равном или более толщины волоса (около 100 микрометров).
Первый обстрел не был методичным, поскольку, когда я потирал колено якобы от боли, то начинали стрелять не в болевшую голову, а в колено (может в чердачном помещении над камерой были, не вовлеченные в процесс, люди, заключенные или сотрудники колонии)
Далее болевой обстрел закончился, продолжился уже методичный, неболевой обстрел челюстей снаружи скул, височной области и других мест.
3.2. На следующий день после обстрела у меня появились слуховые галлюцинации, другими словами, рядом никого не было, а я слышал женские голоса мозгом.
Сначала разговоры с голосами были разноплановые (они слышали мои мысли как речь, могли угадывать зарождающуюся мысль). После того, как через год, два они (голоса, операторы дистанционного воздействия) разгласили секретную информацию, разговорами в большей степени стали ругательства, которые по несколько десятков минут повторялись перед сном.
3.3. Из слуховых галлюцинаций (от голосов в голове) мне стало известно, что те, кто эти галлюцинации передавали, раньше работали в городе Клинцы в женской колонии с другими, такими же как я, людьми. Однако, этот город и, тем более, колонию в нём я ранее не знал, что подтверждает, что мой «больной» мозг не мог выдумать такую информацию, спродуцировать соответствующие галлюцинации; её могли только сообщить другие люди – операторы дистанционного воздействия, усилиями которых мне на мозг транслируются слуховые галлюцинации, читаются и повторяются мысли, осуществляется мистифицирование и другое воздействие. Что этот город есть в России, и есть колония женская в нём я узнал позднее через Яндекс-поиск.
Кроме того, голоса (при слуховых галлюцинациях) говорили мне на мои слова-мысли о, примененных ко мне через обстрел головы и тела, частицах, чипах о том, что это именно капсулированные чипы. Другими словами, чипы, заключенные в капсулы, оберегающие их при отстреле в череп от разрушения. Капсула может быть необходима и для того, чтобы пробивать кожные покровы тела, впиваться в кости черепа и челюстей. (Также, если в поисковик Яндекс ввести запрос найти «капсулированные чипы», то он даст ответ «инкапсулированные». Другими словами, слово «капсулированные» не так распространено на эту дату и тем более 15 -18 лет назад, как «инкапсулированные» и почти не употребляется. В связи с чем мои знания об этом слове в 2005 году могли получиться не от выдумывания галлюциногенного, а от информирования в сленге специалистов по воздействию в сообщениях на мозг с трансляцией галлюцинаций)
Вывод: Из двух предыдущих абзацев следует, что со мной на мозг с дистанционного комплекса воздействия (управления биологическими объектами) разговаривали реальные люди, женщины, операторы дистанционного комплекса, что этими моими показаниями подтверждается дистанционное воздействие и соответствующий предварительный диагноз.
***Эти факты, как и другие частности общения с «голосами», открывающие их сущность, я не могу отбросить и считаю их доказательством воздействия.
3.4. То, что это не бред, а заслуживающая внимания информация, подтверждают ответы министерств: Минобрнауки (л. д.) (они говорят, что приняли мою информацию о воздействии к сведению); департамента научного проектирования Минздрава (л. д.) (они говорят, что направили её в профильные институты для ответа); даже психиатр, судебный эксперт Олег Иванович Кантуев (л. д.), при общении о воздействии на сайте психиатров написал так: «Спасибо за уникальную информацию, она поистине бесценна, для любого практикующего врача-психиатра!»
3.5. Я указываю о воздействии (вместо диагностированной у меня шизофрении), лечить которое нейролептиками нельзя (неправильность лечения). Оно должно быть прекращено технически с прекращением радио передачи от дистанционного комплекса воздействия на мою голову и мозг (выявляется частота передачи информации и гасится радиоприемник и передатчик). В моём случае необходимо выявить радиопередатчики, радиоприёмники, через которые ведётся передача информации на мой мозг и с моего мозга, подобно «жучкам» (не надо изобретать чипы, которыми я обстрелян).
3.6. Диагноз установлен у меня только с моих слов о том, что у меня имеются слуховые галлюцинации (также с моих слов по аналогии должен быть уточнен предварительный диагноз как техногенное воздействие за счёт частиц влияния, поскольку только такой подход дает начало более детальной проработке и исследованиям). Однако, то, что я сообщал врачам-психиатрам в целом, ими игнорируется, частично, там, где я ссылаюсь на воздействие, называется бредом. Такая интерпретация событий не может быть бездоказательно без исследований, без необходимой квалификации у психиатров названа ими бредом. Здесь нужны специалисты, которые разрабатывают микрометровые радиопередатчики, исследуют эту тему.
3.7. Если шизофрения – это эндогенное заболевание, то у меня имеются признаки дистанционного техногенного воздействия за счет частиц влияния, имеющего экзогенный характер. Отсюда, рецензенты (л. д.) заключения Центра Сербского правильно указали, что утверждение экспертов об установленном психиатрическом диагнозе у меня не подтверждено, диагноз не проверен, не установлен верно. Я утверждаю, что психиатрического заболевания у меня нет, а есть дистанционное воздействие от дистанционного комплекса воздействия его операторами. Выявить воздействие можно радио контролем, выявлением передачи данных на расстояние в соответствующей организации и у специалистов в соответствующей сфере.
***Отсюда, психбольница, а ещё ранее работники колонии, должны были обратиться в правоохранительные органы с сообщением о преступлении, касающемся неправомерного, дистанционного нападения и воздействия на меня. Ответственности за пренебрежение чем, ответчик опасается.
3.8. Если согласно ответа института психиатрии (л. д.) техногенное воздействие не является вопросом, который они изучают, то психиатры не могут высказываться с полным пониманием вопроса воздействия, что правда это или бред. Хотя утверждают и бездоказательно, что мои слова о воздействии - бред. Вот и получается, что пекарь (психиатр) тачает сапоги, занимается вопросами и даёт заключения без соответствующей квалификации (к вопросу диагноза из заключений психиатров).
3.9. Я говорю о дистанционном управлении биологическими объектами, людьми вместе с дистанционным воздействием независимо от того, что раньше меня говорил об этом ученый Валерий Константинович Канюка (НПО «Энергия») теми же словами. Он координировал эти исследования по 1988 год при первых опытах дистанционного воздействия (диск с видеозаписью в деле), также это видео есть по адресу в интернете: https://www.youtube.com/watch?v=hXFq1fNTujw. С 1988 года методы воздействия существенно изменились.
4. Вот почему решение судьи о не проведении исследований и экспертизы по вопросам воздействия, о неполучении по этому поводу заключения специалистов является «преждевременным» (так областной суд писал ранее о незаконности), необоснованным. В связи с чем просим областной суд дать указание районному суду о проведении экспертизы и о получении заключения специалистов по дистанционному воздействию на меня. Также просим областной суд отменить решение судьи в части отклонения требований из дополнений основного иска и ходатайств, и вместе с тем дать указание рассмотреть их районному суду.
5. Судья районного суда допустила до участия в рассмотрении дела меня как истца в соответствии со статьей 37 ГПК РФ. Причем ГПК РФ при допущении недееспособного не устанавливает условий и ограничений для его участия в деле. Однако, судья не давала слова недееспособному истцу от имени его стороны в деле, всячески ограничивала его, в некоторых случаях требовала от представителя ходатайствовать о предоставлении слова истцу, не давала истцу отвечать на вопросы, обращенные к стороне истца, когда не мог ответить представитель. Изложенное подтверждает о нарушении права истца на участие в рассмотрении дела и указывает на основание отмены обжалуемого решения в любом случае, чего мы и требуем.