Я боюсь лекарств
«Психология и психиатрия / Психотерапевт (психиатр)»
Вопрос №1195 :: (08.05.2007 23:42) :: Ответов: 3; Комментариев: 0
|
татьяна
Жен., 32 лет. Россия СПб |
Всем спасибо за ответы как здорово что Вы есть Помогите советом В настоящий момент я прохожу курс мануальной терапии и герудотерапию Не могу сказать что мне лучше,но это лучше чем не делать ни чего Врач сказал что для лучшего результата надо подключить лекарство Назначил рексетин в не большой дозировке Но я боюсь лекарств Все что написано в побочных действиях сразу же происходит со мной Уже больше года я не принимаю ни какие медикаменты даже анальгин А он говорит надо ,что станет легче через неделю Но как ее прожить У меня нет алергии все реакции носят психологический характер Но это так страшно Что делать |
 |
   |
врач психиатр-психотерапевт
Принимать лекарство и жить сознанием, что все реакции не смертельны и носят искючительно психологический характер. Если знаешь "зачем", можно вынести любое "как". Ведь если есть цель, можно и потерпеть. А-то я начинаю думать, что вы на самом деле не хотите вылечиться, раз не можете терпеть.
Время создания: 09 Мая 2007 00:00 :: Тип участия: Прямая специальность
Оценок: 0
|
 |
психолог
Сюжет
Я приглашаю вас совершить путешествие в прошлое, как спустя годы люди еще раз отправляются в путь, чтобы вернуться туда, где в свое время произошло нечто решающее. Но на этот раз не подстерегает их никакая опасность, все опасности уже преодолены. Это больше похоже на то, как старые вояки, когда уже давно воцарился мир, еще раз шагают через то поле боя, где им пришлось показать себя. Там уже снова растет трава, там цветут и плодоносят деревья. И может случиться так, что они даже и не узнают это место, ибо покажется оно им не таким, как сохранили они его в памяти, и, чтобы сориентироваться, им нужна помощь. А все же странно, как по-разному мы встречаем опасность. Стоит, . например, ребенок, замерев от ужаса, перед большой собакой. Но вот приходит мать, берет егЪ на руки, напряжение спадает, и он начинает рыдать. И вскоре он уже поворачивает голову и теперь, с безопасной высоты, как ни в чем не бывало смотрит на страшного зверя. Другой, порезавшись, не может видеть, как течет его кровь. Но стоит ему отвернуться, и болит уже совсем не сильно. Так что плохо, когда все чувства разом оказываются в плену у происходящего, когда они не могут больше действовать каждое по отдельности, и если одно из них окажется поражено, то человек больше не видит, не слышит, не чувствует и не знает, что происходит на самом деле. Мы отправляемся сейчас в путешествие, где каждый, как захочет, увидит все, но не разом, и всему будет свидетелем, но с такой защитой, которой он себе пожелает; а также сможет понять все, что важно, одно за другим. Кто захочет, может в этом путешествии представлять себя, как человек, который устраивается дома поудобнее в кресле, а потом закрывает глаза и видит, как во сне он совершает путешествие, и пусть он остается дома и спит, но видит и переживает он все так, будто он там. И вот дорога нас ведет в какой-то город, что был богат и знаменит когда-то, но уж давно тот город одинок и пуст, как город призраков на Диком Западе. Здесь еще можно увидеть штольни, в которых добывали злато, дома стоят почти что невредимы, и даже оперный театр остался. Но все покинуто. Давно уж здесь ничего нет, кроме воспоминаний. Кто в путь такой отправиться собрался, в проводники себе находит знатока. И так он попадает в те самые места, и память оживает. Так, значит, здесь происходило то, что потрясло его так сильно, то, что и сегодня трудно вспоминать, так больно это было. Но сейчас над городом пустынным светит солнце. Туда, где жизнь была, и беды, и насилье, теперь вошел покой, почти что мир. По улицам и переулкам идут они и вот находят дом. И медлит человек, еще не знает, захочет ли отважиться войти, но проводник егб сначала один идет, чтоб наперед все осмотреть и знать, а безопасно ли теперь то место и не осталось ли еще чего-то там с прошедших тех времен. А взгляд другого тем временем по улицам пустым блуждает, и вспоминаются ему соседи иль друзья, которые там были. Всплывают образы тех сцен, когда он счастлив был и весел, когда желаньем жить и действовать он переполнен был, как дети, которых не остановить, потому что они рвутся вперед, к тому, что ново, неизвестно, хотят великого, простора, стремятся к приключениям и ищут опасностей. Так проходит время. Вот проводник ему кивает, что можно подойти. И теперь он сам заходит в дом, проходит в вестибюль, смотрит вокруг себя и ждет., Он знает, кто тогда бы мог ему помочь выдержать то, что было, он знает, это люди, любившие его, были и сильны, и смелы, и знающи. Он чувствует, как будто они теперь все здесь, он слышит голоса их и ощущает силу. Тогда его товарищ берет его за руку, и оба открывают они дверь. Ту самую. И вот теперь он здесь, вернулся. Он держит руку, что привела его сюда, и спокойно осматривается, чтобы увидеть, как было все на деле, и то, и это, все целиком-. Странно, как по-другому все воспринимает он, когда сосредоточенно-спокойным остается, а рядом с ним помощник. А когда он вспоминает еще и то, что так давно «за скобками» осталось, как будто наконец находит свою нишу это, чье место тоже здесь. И так он ждет и смотрит, пока не узнает все. Но им тогда овладевают чувства, и в глубине, за теми, что на поверхности, он чувствует любовь и боль. И кажется ему, как будто он домой вернулся и видит теперь суть, где больше нет ни прав, ни мести, где действует судьба, смиренье исцеляет, а слабость устанавливает мир. Помощник держит его руку, чтобы уверенно он чувствовал себя. Он дышит глубоко и отпускает. Так вытекает то, что долго в нем копилось, и ему становится и легче, и теплей. Лишь это позади, друг смотрит на него и говорит: «Быть может, ты тогда взвалил на себя что-то, что должен был оставить здесь, ведь это не твое и требоваться от тебя не может. Чужая, например, вина, как будто ты платить обязан за то, что взял не ты. Сними все это здесь, оставь все то, что чужим быть для тебя еще должно: болезнь чужую, может быть, судьбу, иль веру, или чувство. И то решение, что принял ты себе во вред, оставь и его здесь». Эти слова идут ему на пользу. Он видит себя тем, кто тяжкий груз таскал, и вот теперь с себя его снимает. Отряхиваясь, он вздыхает с облегченьем. И поначалу возникает ощущенье у него, что стал он легок, словно пух. Друг снова начинает говорить: «Быть может, ты тогда еще оставил что-то, от чего-то отказался, что должен сохранить, так как оно твое. К примеру, некую способность иль глубокую потребность, возможно, также невиновность иль вину, воспоминание, уверенность, а может выть, и мужество на то, чтоб полной жизнью жить, чтоб совершить то дело, что по плечу тебе. Так собери теперь все это снова и в путь, вперед с собой возьми». И с этими словами он согласен. И вот он проверяет, что он отдал, а теперь взять снова должен. И взяв, он почву ощущает под ногами и снова чувствует свой вес. Вот друг его ведет на пару шагов дальше, и там, на заднем плане, они подходят к двери. Открывают ее и там находят... знание, что примиряет. Время создания: 09 Мая 2007 00:14 :: Тип участия: Прямая специальность
Оценок: 0
|
 |
Эксперт-графолог, основатель Института Графоанализа, автор учебников по психологии почерка
Татьяна, похоже, что у Вас имеется фармакофобия, т.е. фобия (панический иррациональный) страх лекарств. Просто логические убеждения и знания помогают редко.
Пожалуйста, проверьте предположение о наличии у себя такой фобии (много информации можно узнать и в интернете), и если это так - то к Вам применимы и способы лечения фобии. С ув. И.Г. Время создания: 09 Мая 2007 10:52 :: Тип участия:
Оценок: 0
|
Мнение зала